Дневник сюжетов, Часть V

«Рождественская сказка о Фаусте»

Открытая репетиция, 2015 год

Это был “Фауст” Гете, пересказанный Гофманом на Рождество. 
Текучая и смеховая изменчивость мира. 
Простой сюжет (туповатый неудачник-муж, недовольная жизнью жена, на чердаке - странный жилец, у которого с женой интрижка), медленно переворачивается в волшебную реальность, которая непрерывно изменяется.
На самом деле жилец - это Фауст. 
Туповатый муж раньше был собакой, которую всемогущий Фауст превратил в человека, сделал своим учеником и назвал Вагнером. 
Ага, композитор Вагнер - это он и есть. 
Жена Вагнера - вовсе не его жена, а Гретхен, супруга Фауста, которую тоже создал Фауст. 
А сам Фауст устал до такой степени, что путает времена, миры и в конце концов оказывается любимой игрушкой Гретхен, Соловьем-разбойником. Он боится других игрушек, особенно Щелкунчика, но Гретхен его успокаивает, и он соглашается занять свое место на полке. 
От свиста Фауста-Соловья Вагнер постоянно воскресает, хотя его давно убила Гретхен, которой ученик-композитор-собака ужасно надоел. Но он ничего не может с собой поделать: именно свистом Фауст его воскресил, когда он был собакой.  
Андрей Шиманский, игравший этого постоянно воскресающего персонажа, спародировал непременный элемент легенды о Фаусте - "плач Вагнера", когда ученик оплакивает учителя, растерзанного адскими прислужниками. Но здесь Вагнер в конце игры льет слезы по другой причине: задолбался создавать симфонии. “Песню хочу написать! - жалуется он. - "You know my name"!”

Гофман. «Золотой горшок» 

Карнавальная мистерия, игра на центральной площади Кишинева, 2013 год
Режиссер – Елена Кушнир

Человек - это выбор между любовью и страхом. Наш герой Ансельм, которого волшебные существа усиленно сводят с его суженой Серпентиной, сначала сопротивляется и убегает. Но когда волшебные помощники сворачивают свой балаган, Ансельм внезапно понимает, что не может жить без этой любви. И, как ни странно, после небольшой заминки ему снова начинают помогать.  
Мир - наш волшебный помощник; в разомкнутом пространстве выбора, в зияющем поле поступка, когда сердце замирает и кажется, что ты совсем один, - ты не один.
Один из наших зрителей сказал после этого спектакля: “Теперь я знаю, что мир за меня!”
Это был постановочный спектакль, но история очень похожа на те, которые приходят в импро-игре. Думаю, импровизация научила нас распознавать неожиданный уровень смыслов.