Игровое бесстрашие - Рецензия

Реальность постсоветского культурного пространства такова, что до сих пор в искусстве, скорее даже на подсознательном уровне, главенствует некий ранее идеологически общепринятый эстетический канон и активизирован определенный режим восприятия. И если в других видах искусства, например, в живописи, только полный невежда будет подходить к абстракции с лекалами соцреализма и жизнеподобия, то в театре дело обстоит намного плачевнее. Уж очень театр в силу своей природы  инертен в формах выразительности, и не выскочить из телесности человеку, пытающемуся говорить о невесомости чувств и незримости духовных смыслов.
Подчас, чтобы объяснить даже образованному зрителю, что театр бывает разным, что игра актера может строиться по разным сценическим законам и профессиональным технологиям, нужно читать полноценную лекцию. 
Когда смотришь работы кишиневской Студии театральной импровизации «Zao», в частности «Густав Малер Буги-вуги», думаешь именно об этом. Импровизация в любом театре сейчас и всегда – очень редкая и бесценная птица. Уж очень она уязвима, не защищена заранее придуманной мизансценой, жестом или интонацией. Конечно, в такой игре существуют иные страховки: структура, смысл, партнерство, драйв, если хотите, особое игровое бесстрашие. И от этого пронзительнее и целительней живой играющий дух. Это живой театр. И для того, чтобы установить оптику различения живого и мертвого, снова нужно слушать лекции и много-много разного смотреть, обсуждать в открытых дискуссиях. Так принято сейчас в мире. Театральное искусство, каким бы оно ни было демократичным, апеллирует к уму и образованности чувств. И снова следует повторять: коробка сцены, привычная  подача голоса,  красивые декорации, заученные интонации и т.д. – это только одна из разновидностей театра, которая на данный момент идеологически обусловлена.
Когда театр слишком долго обслуживает социальные интересы, он, как живой сложный организм, начинает вырабатывать в себе своеобразные антитела – экспериментальные зоны, жанры и техники игры, новые для всего социокультурного ландшафта. В мире громогласной фальши, клиповой красивости как основного эстетического канона, обязательно будут островки тишины, вдумчивости, природного жеста. Таковы камерные спектакли СТИ «Zao». Там есть жизнь, дыхание, тонкость, композиция, чувство пространства, точность партнерского контакта, культурный контекст... То, что называется «быть, а не казаться». Быть наивным, вопрошающим, незащищенным, тихим, умным, в конце концов – любым, но настоящим. А каков ты на самом деле, когда снимаешь маску? Ты вообще  знаешь это чувство, помнишь? Это же мечта любого настоящего актера – войти в новое пространство, услышать его тон, сыграть его суть, выявить, так сказать, его архетип. Но для того, чтобы актер и зритель вошли в такое пространство игры, им нужно включить в себе иной режим восприятия, особую внимательность к тонким деталям, мелочам жизни, особую свободу философствующего сознания. И если говорить о целительной силе искусства, то такой театр – это акупунктура и гомеопатия. Он ничему не учит, не назидает и не навязывает. А открывает потаенные смыслы, резервы, живые потоки удовольствия, духовной радости, присутствующие всегда, здесь и сейчас.

Наталия Шевченко, н.с. НЦТИ им. Леся Курбаса, Киев.